Адмирал Империи 3 [СИ] - Дмитрий Николаевич Коровников

— Прекрати со мной нянчиться, — я пытался убрать лицо от рук Таси, которая настойчиво прикладывала к нему тампон с пахучим регенерирующим раствором для быстрого заживления ран. — Может тебя взять к себе в медотсек сестрой милосердия на полставки? Ай, больно…

Мы находились вдвоем в том самом медицинском модуле «Одинокого», на который я предложил пойти работать моем мучительнице. Янычары во время последней с ними встречи хорошенько прошлись по моей физиономии бронированными перчатками, поэтому я выглядел сейчас, как боксер после боя за титул. Таисия решила срочно заняться моим лечением и притащила сюда, как только я появился на борту крейсера.

— Терпи, контр-адмирал, а то вице-адмиралом не станешь, — моя подруга безжалостно продолжала мучить меня процедурой.

— Ты точно знаешь, что делаешь? После такой первой помощи мне не понадобиться обращение к настоящим медикам? Что это за раствор? Мне не нравится его запах…

— Спокойно, все под контролем, — Таисия Константиновна была полностью уверена в том, что делает, и поэтому противиться процедуре было бесполезно. — После недавних событий у меня появился большой опыт в плане приведения в порядок битых лиц…

— Да, и кого же ты еще лечила, кроме меня?

— Нашего общего знакомого — Аркадия Эдуардовича, — рассмеялась девушка, вспомнив, как от души размалевала лицо Гуля тенями и пудрой после того, как того радушно встретил экипаж «Одинокого». — Кстати, он остался доволен работой…

— Рад за тебя и за Аркадия Эдуардовича, — покривился я, не желая даже вспоминать об этом человеке. — Похоже, я многое пропустил, во время своей недолгой, но бодрящей отсидки в трудовой колонии.

— Довольно много, — загадочно улыбнулась княжна, которой не терпелось рассказать все подробности и о попытке Гуля завладеть крейсером, и о своей операции по уничтожению «Седель-Бахра» — флагмана османской эскадры, да и о тяжелых боях наших дивизий в попытках освободить межзвездные переходы. — Ты непростительно долго отсутствовал…

— Ну, извини, был немного занят, — пожал я плечами. — Если помнишь я все это время сидел в тюрьме.

— Ничего себе не отсидел?

— Не было времени, работал на компанию «АстроМолот» как проклятый, — усмехнулся я, вспоминая бесконечную погрузку и разгрузку вагонеток с нимидийской рудой. И у меня возникла пара ненормативных предложений, которые я обязательно озвучу лично руководителям этой компании при встрече…

— Может, перед тем как разбираться с директорами «АстроМолота» сначала выиграем войну? — Таисия посмотрела на меня, как на мальчишку, которого кто-то обидел на улице и он грозится отомстить.

— Хорошо, давай выиграем, — согласился я. — Есть предложения, как будем это делать?

— Ха-ха-ха, — покривилась капитан-командор, — а ведь я не шучу. Положение у нас незавидное. Все то время, как началась кампания с американцами я ловлю себя на мысли, что нам постоянно везет. Ты оказываешься в нужном месте, сначала у «Измаила», потом рядом с «Саратогой»… Самсонову тоже повезло уже несколько раз в попытках отстоять систему «Бессарабия». И вот в самый последний момент нам снова сопутствует удача и в систему входят три дивизии Белова…

— Удача — это разве плохо? — я пожал плечами и улыбнулся, видя, что моя подружка снова начинает загружаться сама и загружать тяжелыми мыслями меня, поэтому попытался снова перевести разговор в шутку. — Кстати, богиня Фортуна — моя покровительница. Ты об этом знаешь?

— Не знакома с этой богиней, — бросила Таисия в ответ, — я православная и в мифологических божков не верю… Безусловно удача в войне и в бою, это совсем не плохо, но когда на нее делают ставку адмиралы, значит что-то во флоте не в порядке. Твоя обожаемая Фортуна — как мне известно из учебников истории, девица капризная и непостоянная, поэтому жди от нее беды… Черноморский флот не может сражаться на «авось», нужны резервы посерьезней…

— Нет у нас резервов, — вздохнул я, окончательно осознав, что Тася не намерена продолжать мило беседовать, а ее светлую голову занимают более важные вещи. — И в ближайшее время, как мне кажется, не появится. Ты пытаешься объять необъятное, и размышляешь над тем, как остановить врага и отбросить его назад. Я же предлагаю расслабиться и просто выполнять свою работу. Мы не более чем капитаны кораблей, у нас с тобой нет под рукой флотов в сотню вымпелов, чтобы решить вопрос с американцами. У нас даже нет собственных дивизий… Поэтому пусть Самсонов, великий князь Михаил и адмирал Белов решают, что делать, а мы будем выполнять их приказы.

— Знаю, как ты намерен выполнять приказы командования, тем более, когда с ними не согласен, — недоверчиво покачала головой княжна, уверенная, что все сказанное мной неправда, и попытка отстраниться от дел является лишь ширмой, за которой контр-адмирал Васильков прячет свои настоящие мысли. — Кстати о дивизиях, я бы не была так пессимистично настроена в отношении тебя, как нового комдива… Напоминаю, после ареста Гуля, 27-я «линейная» осталась без управления…

— Не смеши, Самсонов никогда не доверит мне дивизию, после того, что по его словам, я натворил…

— Ты ничего не натворил! — возмутилась княжна, будто снова стояла сейчас перед командующим и защищала меня от нападок недоброжелателей. — Более того, именно благодаря тебе Черноморский флот и гвардия пресекли попытку вторжения в систему, да и вообще все мы живы, потому что именно ты в нужное время принимал правильные решения… Самсонов не просто так вытащил тебя из колонии, вернее попытался вытащить, но ты это сделал быстрее…

— А перед этим посадил меня туда…

— Ладно, не вспоминай былое…

— Былое? Это случилось четверо суток назад!

— Я о том, что у Ивана Федоровича рядом не так много людей, на которых он может положиться и которые не подведут, — Таисия прекратила медицинские процедуры и по-отечески сжала мне плечи руками. — Не сердись на адмирала и прости ему ошибки. Сейчас надо думать не о том, кто кого обидел, а о том, как вместе выжить в этой страшной войне.

— В мое отсутствие ты слишком много общалась с командующим и попала под его «обаяние», — о ком, о ком, а о Самсонове мне точно не хотелось вспоминать.

Иван Федорович был из тех, кто упек меня в колонию. И хотя не он был инициатором этого беззакония, но в итоге пошел на поводу у Гуля и прокурора и не отменил приговора. А ведь адмирал, как и я флотский до мозга костей и должен понимать, кто чего стоит. Но нет, выкинул меня с флота, как безродную дворнягу. А что в итоге? Понадеялся на свой флотоводческий талант и на горе помощников! Похоже, я сильно был зол на командующего и эта инфантильная обидчивость мне самому не нравилась. Таисия, несмотря на свой юный возраст, сейчас вела себя гораздо разумней, чем я…

Ладно, на одном Иване Федоровиче свет клином не сошелся. В Черноморском флоте есть, по крайней мере, еще один адмирал, с авторитетом не меньшим, чем у нашего главкома. Кондратия Витальевича Белова я знал мельком и больше по рассказам моего крестного, тоже адмирала российского флота. Белов был одного возраста с Самсоновым, и начинали они службу практически в одно время, молодыми капитан-лейтенантами, окунувшись сразу после учебы в Первую Александрийскую войну.

В отличии от Ивана Федоровича, с молодых лет заявившем о себе, как об инициативном, делающим карьеру офицере, Белов никогда не стремился вылезти вперед, просто без попыток как-либо выделиться, делал свою работу. И надо сказать, делал ее хорошо. Именно Кондратию Витальевичу пророчили первому адмиральские погоны, настолько он достойно показал себя и в боях и на маневрах. Однако продвижению по службе Белова мешала опасная привычка этого офицера говорить все, что думаешь в глаза, невзирая на чины, звания и целесообразность.

Прямолинейность и решительность адмирала вошли в поговорку, что кстати нашло свое отражение и в его боевом никнейме. Белова за глаза и открыто величали не иначе, как «Бычий глаз». Своим грозным взором и упрямостью он действительно чем-то напоминал буйвола — бесстрашного и безэмоционального. Сколько благодаря этим качествам адмирал нажил себе врагов, но еще больше своим профессионализмом спас жизней своих моряков.

В общем, с карьерой у Белова было не все радужно, многие его сверстники ушли далеко вперед, а он отмечал свой пятидесятилетний юбилей до сих пор в должности всего лишь командира дивизии, хотя по три больших звезды на погонах имел по праву. Вот и сейчас Кондратий Витальевич находился во главе своей уже родной — 2-ой «ударной» дивизии в составе флота